Привязанность, возможно, и не любовь, но по крайности двоюродная сестра таковой.
Когда она подносит чашку к губам, он склоняется над нею и касается ее щеки.
— Вы очень красивы, — говорит он. — Надо будет подбить вас на какой-нибудь опрометчивый поступок. — Он снова прикасается к ее щеке. — Оставайтесь. Проведите со мной ночь.
Поверх чашки она бросает на него твердый взгляд.
— Зачем?
— Затем, что это ваш долг.
— Почему долг?
— Почему? Потому что красота женщины не может принадлежать только ей одной. Это часть дара, который она приносит в мир. Так что она обязана этим даром делиться.
Когда всё идёт прахом — философствуй.
Дело сделано. Два имени на листке бумаги, его и её, бок о бок. Двое в постели, уже не любовники, но враги.
Мельница слухов вертится день и ночь, перемалывая репутации.
— Ну, в общем, добро пожаловать и оставайся.
— Очень мило, что ты так говоришь, дорогая, но мне хотелось бы сохранить твою дружбу. А долгие визиты — это не для добрых друзей.
Науке пока неизвестно сколько может ждать человек.
История повторяется, только выглядит поскромнее. Возможно, и история кое-чему научилась.
— … У меня был роман с девушкой.
— Серьёзный?
— А что, его серьёзность способна улучшить или ухудшить моё положение? По наступлении определённого возраста все романы серьёзны. Как и сердечные приступы.
Наука ещё не определила пределов того, как долго может ждать человек. Быть может, вечность.