Цитаты про замкнутость

Если вы не против, я залезу обратно в себя ненадолго.

Душевное одиночество приводит к тем же последствиям, что и одиночество среди природы: привычка замыкаться в себе развивает чуткость, позволяющую подмечать малейшие оттенки в обращении людей так же, как среди полной тишины улавливаешь даже еле заметный шорох.

Я просто замкнулась. Закрыла двери, чтобы чувствовать себя в безопасности. Но проблема в том, что с каждым годом ты закрываешь всё больше дверей, пока в конце концов не задумываешься: а сможет ли кто-нибудь снова попасть внутрь...

Не все люди открываются, отдавая. Кто-то подпускает к себе только после трех шагов навстречу.

Человек умный будет прежде всего стремиться избежать всякого горя, добыть спокойствие и досуг; он будет искать тихой, скромной жизни, при которой бы его не трогали, а поэтому, при некотором знакомстве с так называемыми людьми, он остановит свой выбор на замкнутой жизни, а при большом уме — на полном одиночестве.

Concentrated all in self
Living, shall forfeit fair renown
And, doubly dying, shall go down
To the vile dust, from whence he sprung
Unwept,unhonoured, and unsung.

Замкнувшись в мыслях о себе,
земного счастья он лишился.
И умер дважды...
опустился в тот прах откуда он восстал
без скорби, почестей и славы...

Я не хочу, чтобы мой мир превратился в подмножество А, которое не имеет ничего общего с другими подмножествами – В, С или D, не хочу, чтобы он напоминал построенную циркулем замкнутую окружность, в центре которой – пустота. Я предпочла бы жить иначе, следовать прямой, ведущей в то место, где миры пересекаются, общаются, где жизнь проста и понятна, где ничто не может остановиться внезапно, без всяких причин, где особенно важные моменты были бы оснащены инструкцией пользователя.

Главное препятствие, которое стоит на пути воспитания сердца, — это наш страх перед страданием, перед душевной болью, перед духовной трагедией. Мы боимся страдания, и поэтому мы свое сердце суживаем и защищаем. Мы боимся смотреть и видеть; мы боимся слушать и услышать; мы боимся видеть человека в его страдании и слышать крик его души. И поэтому мы закрываемся. И, закрываясь, мы делаемся все уже и уже, и делаемся пленниками этой нашей закрытости.

Аутисты в силу самой природы своего заболевания с трудом поддаются внешним влияниям. Они обречены на изоляцию и, следовательно, на оригинальность. Их способ видения мира, если удается его разглядеть, обычно оказывается врожденным и идет изнутри. Общаясь с ними, я неизменно прихожу к мысли, что они представляют собой некую отдельную расу — странный и оригинальный подвид человечества, каждый представитель которого полностью замкнут на себя.

Если дважды, со вздохом повторялось цим ломп – «до лампы», – можно было быть уверенной, что речь идет обо мне; бабка любила приговаривать, что этой упрямой козе – все «до лампочки». И, по сути дела, это было правдой: я росла девочкой, замкнутой в своем мире. Да такой, собственно, и осталась – если принять во внимание скуку, что неизбежно охватывает меня в любом общественном действе, в самом интересном месте спектакля, в гуще всевозможных «презентаций», «фуршетов» и прочей маеты…