Эрих Мария Ремарк. Триумфальная арка
Мне нужно, чтобы мною восторгались! Хочу, чтобы из-за меня теряли голову! Чтобы без меня не могли жить! А ты можешь!
Мне нужно, чтобы мною восторгались! Хочу, чтобы из-за меня теряли голову! Чтобы без меня не могли жить! А ты можешь!
— Не надо восторженных отзывов, Джон уже воспел мою гениальность всеми возможными средствами английского языка.
— Я бы имела Вас на столе прямо здесь, пока Вы дважды не попросите пощады.
Никак не могу решить, что сложнее – натянуть улыбку, когда хочется плакать, или скрыть свинячий восторг?
— Может быть, в четверг?
— Обожаю четверг!
— Я добуду билеты.
— Обожаю билеты!
Я живу по законам Периша: ищу капельку восторга, немного безумия, всё то, без чего жить нельзя.
Каждый раз, делая прыжок, перворот или любое другое движение в воздухе..
Когда это получается лучше, чем в прошлый раз..
Или любое другое чувство самосовершенствования.. вот, что приводит в восторг!
Если становишься хоть чуточку выше, чем вчера, то ты уже бесконечно счастлив.
Человек никогда не бывает таким жестоким, как в минуту душевного восторга. Ему кажется, что нет на свете в эту минуту ничего прекраснее и интереснее его самого.
Я понял, что невозможно следовать за лидером, не восторгаясь им. Восторг — это более сильное чувство, нежели ощущение власти. Харизма более эффективна, чем примитивное давление.
Вместе со старостью всегда приходит осторожность — вот что я заметил.
Когда мысль о ребёнке вызовет у меня такой же восторг, как предвкушение встречи с гигантским кальмаром, тогда и заведу детей.
Не было границы, где бы кончалось её тело и начиналось тело мистера Карра. Мистер Карр объяснил, именно это имел в виду Шекспир под «двуспинным чудовищем». Когда два человека полностью связаны в выражении любви, они уже не отдельные люди, они становятся одним созданием. Акт страсти, совершённый должным образом, создаёт существо, которое больше, чем сумма его частей; это зверь с двумя спинами и одной душой. Сара знала, что это не метафора: если бы кто-нибудь забрёл в их тайное место встречи между тремя и пятью пополудни в будние дни, он не увидел бы девочку и учителя, занимающихся незаконной, невозможной любовью. Он увидел бы только дёргающееся, ревущее двухголовое чудовище. Безмозглое создание, не замечающее ничего вокруг. Не желающее ничего, только становиться всё больше собой и всё меньше чем-то другим.