Альфред Адлер
Быть особо невезучим — ещё один способ постоянно ощущать собственную важность.
Быть особо невезучим — ещё один способ постоянно ощущать собственную важность.
Протеро из тех людей, которые обожают скандалить по любому поводу. Он и устроил скандал. [...]
– Что ж тут такого – надо же и ему хоть чем-то развлечься, – сказала моя жена с видом праведного и беспристрастного судьи. – Около него никто не увивается, называя его нашим дорогим викарием, и никто ему не дарит жутких расшитых туфель, а к Рождеству – теплых ночных носочков. И жена и дочь на дух его не переносят. Наверно, ему приятно хоть в чем-то почувствовать себя важной персоной.
– Но ведь для этого вовсе не обязательно оскорблять других.
— Вас считают одной из важнейших групп в мире. Имеет ли это для вас какое-то значение? Я имею в виду, все эти награды и прочее. Думаю, это что-то вроде вознаграждения за то, что вы сделали, но задумываетесь ли вы сами об этом?
— Эмм, да, я задумываюсь об этом, когда меняю пеленки своему сыну. «Я уж точно не должен заниматься твоим дерьмом сейчас. Я намного более важен».
Телевидение — это изображение низкого качества, доступное миллионам, и человек привыкает к низкому качеству, а содержание уже не так важно. Просмотр проходит дома — человек то подойдет к холодильнику, то нальет себе пива. А может, в этот момент в фильме происходит нечто самое важное — и вот он все пропустил.
It is nice to be important, but it's more important to be nice.
Приятно быть важным, но куда важнее быть приятным.
И все же, деньги — не главное... Конечно, они важны, но... Они не должны становиться главной целью, как это было у меня. Должен же сохраняться какой-то баланс.
Человек должен нравиться себе, это важно.
В хороших стихах пробелы между строфами столь же важны, как и строки.
Если хотите моргнуть, сделай это сейчас. Какими бы странными вам не показались события моего рассказа, смотрите и слушайте очень внимательно. И знайте — если отвлечётесь и отведёте взгляд, если пропустите хоть одно слово, даже мгновение — тогда нашего героя, несомненно ждёт гибель.
— Агнес, — неожиданно окликнул он, — а что важно для тебя?
Она не нашла в себе сил удивиться.
— Кто. — Она обернулась и посмотрела ему в глаза. — Те, кто в моем сердце. Все остальное — иллюзия.
Определение местоположения не сводится к названию географической точки. Представьте, что эмиссар другой планеты приземляется у нас — эдакое тощее существо, голова пузырем, сам дышит кислородом, ну или косматый, похожий на обезьяну субъект, предпочитающий оксид азота. Пожелай мы общаться, нашему гостю не помешал бы словарь. Но хватит ли этого? Если ваше представление о качественном общении сводится к обмену репликами вроде «Я Тарзан, ты Джейн», словарём можно ограничиться, однако для обмена межгалактическими идеями пришлось бы выучить грамматику обоих языков. В математике тоже есть свой «словарь» — система наименований точек на плоскости, в пространстве или на шаре, но это лишь начало. Подлинная мощь теории местоположения — в способности соотносить разные местоположения, пути между ними и их формы, а также взаимодействовать с ними при помощи уравнений, т. е. в объединении геометрии и алгебры.