Фаина Георгиевна Раневская
Я была вчера в театре. Актеры играли так плохо, особенно Дездемона, что когда Отелло душил её, то публика очень долго аплодировала.
Я была вчера в театре. Актеры играли так плохо, особенно Дездемона, что когда Отелло душил её, то публика очень долго аплодировала.
Я не признаю слова «играть». Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно.
Весь мир — театр. Но труппа никуда не годится.
(Весь мир – театр. Но пьеса поставлена плохо.
Весь мир — сцена, но спектакль выходит скверный, ибо роли распределены из рук вон плохо.)
... Ну и лица мне попадаются, не лица, а личное оскорбление! В театр вхожу как в мусоропровод: фальшь, жестокость, лицемерие. Ни одного честного слова, ни одного честного глаза! Карьеризм, подлость, алчные старухи!
В театре меня любили талантливые, бездарные ненавидели, шавки кусали и рвали на части.
Это не театр, а дачный сортир. В нынешний театр я хожу так, как в молодости шла на аборт, а в старости рвать зубы. Ведь знаете, как будто бы Станиславский не рождался. Они удивляются, зачем я каждый раз играю по-новому.
Мне плевать на 3D. Серьезно. Хотите объемных фигурок — идите в театр.
Я люблю сцену, на ней все гораздо правдивее, чем в жизни.
Спектакль прошел на «ура», а вот публика провалилась...
Я жила со многими театрами, но так и не получила удовольствия.
Разве для того, чтобы любить сильно, необходимо любить редко?
*По техническим причинам, сайт может быть временно недоступен. Приносим свои извинения за доставленные неудобства.