Цитаты – сюжет

Раскрытие сюжета — самая непростительная в мире вещь!

Иногда тебе кажется, что твоя жизнь похожа на долгий сериал, который идёт уже много лет. И вдруг, в какой-то момент, ты понимаешь, что перестаёшь быть главным героем этой истории и вот-вот станешь второстепенным персонажем. В этот момент у тебя несколько выходов: ты можешь смириться с этой участью и расслабиться, можешь на время спрятаться от перипетии этой запутанной истории, а можешь сделать усилие и начать новый сюжет, но сначала реши – хочешь ли ты, чтобы прежний сюжет закончился…

После хороших фильмов мир вообще Бобби никогда не нравился. Некоторое время мир этот казался чьей-то нехорошей шуточкой – полным-полно людей с тусклыми глазами, мелочными планами и всякими изъянами на лицах. Ему иногда казалось, что, имей мир хороший сюжет, он был бы куда более приятным местом.

Жизнь напоминала дешевое порно. Тот же поток мутных филиологических жидкостей. То же полное отсутствие внятного сюжета.

Никакой сюжет не может быть ужасным, если история правдива, если проза чиста и искренна.

No subject is terrible if the story is true, if the prose is clean and honest, and if it affirms courage and grace under pressure.

В жизни иной раз такие сюжеты случаются, что, если их в книжку или в сценарий вставить, обязательно скажут — ну ты и загнул, так не бывает.

Урок, который я извлёк для себя, — это не смотреть на фильмы, которые основаны на величине бюджета, на том, сколько денег будет потрачено на эффекты и где будут проходить съёмки. Сюжет — вот что важно.

Я хочу вызвать в читателях эмоциональную и даже «животную» реакцию. Я не из тех, кто стремится заставить читателя думать. Конечно, это нельзя понимать буквально, поскольку если сюжет хорош, а герои узнаваемы, то на смену эмоциям обязательно придут мысли.

Писатели – волки, хищники. Постоянно в поисках сюжета. Иначе в литературе не выжить.

Конечно, границы понятия можно размыть, но суть харизматичной литературы остается прежней: герой или несколько героев влекомы идеей, которая ценнее их жизни и всех ее благ. Такая жизнь должна обрываться – или создавать впечатление, что может – без всякой липы и мягкой подстилки.