— Строго говоря, капитан Морган был капером, а не пиратом.
— Любят же британцы все делать скучным.

— Если мы не объединимся, они нас всех перебьют. И не останется никого, кроме тебя.
— Звучит заманчиво. «Капитан Джек Воробей, последний из пиратов»...
— Да... Будешь воевать с Джонсом один на один. Это вписывается в твои планы?

— Можно спросить?
— Конечно, Галид!
— Почему, американцы, вы сюда приехали?
— Ну, потому что дома у нас была отстойная жизнь, правила, домашние там задания, предки на нас орали. И мы решили приехать сюда и стать пиратами!
— Я не об этом спрашивал. А почему вообще кто-то становится пиратом? Каждый день я мечтаю, что когда нибудь пойду в школу, но моя мать умирает от СПИДа, а на лекарства денег нет. Отца убили, когда он пытался достать еду. Знаете, что я чувствую, когда мы идем на захват судна? Каждый раз мне страшно. Мне страшно не потому, что меня убьют, а потому что, если я не принесу ничего домой, мои родные и друзья умрут от голода. Я не хочу быть пиратом и не понимаю, как вообще этого можно хотеть!

Вот не знаю, как у вас, а у меня, и, наверное, у родственников захваченного украинскими военными российских рыбаков сразу же возникает вопрос: а почему вот это вот всё не было предпринято до захвата российского рыболовецкого судна? Почему закон так опоздал? Я боюсь, что ответа на этот вопрос мы не дождемся. Я также боюсь, что мы не дождемся ответа на еще один важный вопрос: как зовут, вот конкретно, какое имя и фамилия, а также должность и звание, у того чиновника или военного, который с сегодняшнего дня отвечает головой и должностью за то, чтобы украинское пиратство не повторилось. Такого человека нет, а значит, опять нет никаких гарантий, что у Украины не получится снова провести успешную пиратскую операцию.

Всякому кораблю, который вздумает бросить здесь якорь, предсказывалось печальное будущее: следующая его стоянка, гласили легенды, будет на том свете. Кеннит слыхом не слыхивал ни об одном корабле, чьей команде вздумалось бы проверять истинность старинных запретов. Может, потому и не слыхивал, что из преисподней слухи плоховато доходили?