Мэрилин Монро
У нас, женщин, есть только два оружия... Тушь для ресниц и слёзы, но мы не можем использовать оба одновременно.
У нас, женщин, есть только два оружия... Тушь для ресниц и слёзы, но мы не можем использовать оба одновременно.
— Зачем тебе револьвер?
— Чтобы научиться доверять людям.
Девочка с глазами из самого синего льда
Тает под огнем пулемета.
Зачем тебе пистолет? Дави их интеллектом!
У них же, мать их, пушки, а в них же, мать их, пули.
— Доктор, у них оружие.
— А у меня нет. Это делает меня лучше, ты так не думаешь? Они могут застрелить меня, но морально я сильнее!
— Не двигайся! У меня пистолет! Правда, не с собой... Но вообще есть!
— А-а! У него сабля!
— Идиоты! У нас тоже сабли!
— Не знаю... Ну нет в нем искры божьего гнева... Как прикажешь мне вселять ужас в сердца грешников с такой крохотулей?
С каких это пор японцам стало разрешено носить такие пушки?
Когда ты маленькая — можешь говорить о чём угодно, взрослые будут улыбаться тебе и кивать, но потом ты вырастешь — и что-то меняется. Тебе приходится думать, о чём можно рассказывать, а о чем — лучше не надо, если не хочешь быть наказанной. А потом понимаешь, что есть вещи, о которых говорить вообще нельзя, потому что мама бледнеет, и у неё начинает дрожать подбородок, а папа наоборот каменеет лицом.