Роберт Рождественский

Надо жить! У последней черты. На последней черте.
Думать всласть. Колесить, как товарный вагон.
И не красть. Разве что — у богов. Огонь.

И поговорка вновь торжествует:
«Незаменимых не существует».
Трусы, герои, прачки, министры -
все заменимо. Все заменимы.

Это ж интересно прямо:
значит есть у мамы — мама?
И у этой мамы — мама?!
И у папы тоже мама?!
Ну, куда ни погляжу,
всюду мамы, мамы, мамы!
Это ж интересно прямо!..
А я опять один сижу.

Дружище, поспеши.
Пока округа спит,
сними нагар с души.
нагар пустых обид.

Помогите мне, стихи!
Так случилось почему-то:
на душе темно и смутно.
Помогите мне, стихи.

Будем говорить в стол.
Душу открывать в стол.
Будем рисовать в стол.
Даже танцевать — в стол.
Будем голосить в стол.
Злиться и грозить — в стол!
Будем сочинять в стол...
И слышать из стола стон.

Неправда, что время уходит.
Это уходим мы.

Как ребёнок, смешишь.
Злишь, как пытка...
Интересно мне жить.
Любопытно!

Надо было назвать дурака дураком!
По роскошной трибуне
рубануть кулаком!..
Ты — мой бедненький -
не рубанул, не назвал...
А потом бутерброды в буфете жевал,
И награды носил.
И заботы терпел.

Что ж ты хнычешь и губы кусаешь теперь?!

Может,
слишком старательно
я по прожитым дням бегу…
Старые фотографии,
зачем я вас берегу?