Шарлотта Бронте. Джейн Эйр
Тот, кто идет по живописной местности к эшафоту, не смотрит на цветы, улыбающиеся ему по пути. Он думает о топоре и плахе, о страшном ударе, сокрушающем кости и жилы, и о могиле в конце пути.
Тот, кто идет по живописной местности к эшафоту, не смотрит на цветы, улыбающиеся ему по пути. Он думает о топоре и плахе, о страшном ударе, сокрушающем кости и жилы, и о могиле в конце пути.
«Выше голову!» — сказал палач, одевая петлю.
Бывают времена, когда я сожалею, что в этом штате отменена смертная казнь. Короткая прогулка по тусклому коридору, стул с прямой спинкой, с металлическим колпаком, с ремнями… Один мгновенный разряд, и я снова оказался бы с ней.
Мне даже казнь не страшна — многие живут без головы.
— У меня вот тоже один такой был – крылья сделал.
— Ну-ну.
— Я его на бочку с порохом посадил, пущай полетает.
По всякому можно делить людей. Иногда их делят на людей и не людей. Удивленный палач сказал: «А я делю их на головы и туловища».
Не мог целый день вспомнить слова «гильотина». Голова противилась.
Вечная мечта палача: комплимент приговоренного за качество казни.
«Из одного креста можно было бы сделать две виселицы», — с презрением сказал специалист.
Коварный палач ослабляет петлю.
То, что жизнь — сложная штука и всегда имеет плохой конец, не означает, что все истории должны быть такими же. На самом деле хорошо, что истории бывают разными, как и мы.
*По техническим причинам, сайт может быть временно недоступен. Приносим свои извинения за доставленные неудобства.