Наринэ Абгарян. Манюня, юбилей Ба и прочие треволнения
— Деточка, ты сегодня явно в ударе, — погладила меня по голове Ба.
— Ну да, — мигом отозвалась Каринка, — это от того, что я её часто бью. Поэтому она в ударе. Постоянном.
— Деточка, ты сегодня явно в ударе, — погладила меня по голове Ба.
— Ну да, — мигом отозвалась Каринка, — это от того, что я её часто бью. Поэтому она в ударе. Постоянном.
Видеть собственными глазами, чувствовать и судить, не поддаваясь внушению сиюминутной моды, иметь возможность выразить все, что видел и ощутил, одной хлесткой фразой или даже хитроумно подобранным словом – это ли не славно?
Раневская, задумчиво изучая вывески в Ленинграде «Ленрыба», «Ленмясо», «Ленобувь»:
– А как в Херсоне называют?
Мне всегда нравилось быть почтительным с теми, кого я презирал, и целовать людей, которых я ненавидел, что делало меня свободным и господином над другими. Зато никогда не знал я лжи перед самим собою — этой наиболее распространенной и самой низкой формы порабощения человека жизнью. И чем больше я лгал людям, тем беспощадно-правдивее становился перед самим собой — достоинство, которым немногие могут похвалиться.
*По техническим причинам, сайт может быть временно недоступен. Приносим свои извинения за доставленные неудобства.