Джордж Карлин
А у меня много идей! Проблема в том, что большинство из них — полная хрень!
А у меня много идей! Проблема в том, что большинство из них — полная хрень!
Какой самый живучий паразит? Бактерия? Вирус? Кишечный глист? Идея. Она живучая и крайне заразная. Стоит идее завладеть мозгом, избавиться от нее практически невозможно. Я имею в виду сформировавшуюся идею, полностью осознанную, поселившуюся в голове.
— Это плохая идея...
— Не бывает «плохих» идей, бывают лишь плохо реализованные отличные идеи!
Идея, она как бактерия. Её сила так же велика. Любая, даже самая маленькая её крупица, способна либо навсегда стать частью тебя, либо уничтожить.
Нас учат помнить не человека, а идею. Ибо человек слаб. Его могут поймать, его могут убить и предать забвению. Но идея и четыреста лет спустя способна изменить мир. Я из личного опыта знаю, что такое сила идеи. Я видела, как во имя идеи совершались убийства, как люди шли на смерть. Но идею нельзя поцеловать. К ней нельзя прикоснуться. Обнять её. Идея не может истечь кровью. Она не чувствует боли. Идея не умеет любить. Так что не идея причина моей скорби, а человек.
— Сид, что бы ты ни придумал — это плохая идея.
Ты не узнаешь, плохая ли это идея, пока не осуществишь ее.
В Мире нет ничего более могущественного, чем идея, время которой пришло.
Даже самая прекрасная и мощная идея совершенно бесполезна до тех пор, пока мы не решим ею воспользоваться.
Идея не бывает простой, когда ее нужно поместить в чью-то голову.
— Взгляни вот на эту, — указал я ему на третью иллюстрацию. — В ней есть определенный смысл. Как ты ее понимаешь?
Он рассматривал ее несколько минут.
— Девочка больна, — заговорил он наконец. — Вот — доктор, смотрит на нее. Они всю ночь не спали: видишь — в лампе мало керосина, в окне — рассвет. Болезнь тяжелая; может быть, девочка умрет, поэтому доктор такой хмурый. А это — мать. Болезнь тяжелая: мать положила голову на стол и плачет.
— Откуда ты знаешь, что плачет? — перебил я. — Ведь лица не видно. Может быть, она спит?
Ситка Чарли удивленно взглянул на меня, потом опять на картину. Было ясно, что впечатление его было безотчетным.
— Может, и спит, — согласился он. Потом посмотрел внимательнее. — Нет, не спит. По плечам видно, что не спит. Я видел, как плачут женщины — у них такие плечи. Мать плачет. Болезнь очень тяжелая.