Вечер трудного дня (A Hard Day's Night)
— Как Вы находите Америку?
— За Гренландией поворачиваю налево.
— Как Вы находите Америку?
— За Гренландией поворачиваю налево.
— Не понимаю, как отношения могут включать в себя географические понятия?
— Ну тут всё просто — Леонард застрял в городишке «Умоляю тебя, не уходи от меня», ну а Пенни переехала на остров Чао.
Женщины — это учебник географии. С 16 до 22 она подобна Африке: местами девственна, местами открыта. От 22 до 35 подобна Азии: горяча и таинственна. От 35 до 45 — США: бодра и технична. От 45 до 55 подобна Европе: сплошные руины, но местами любопытно. А после 60 — Австралия: все о ней знают, но никто не хочет туда соваться.
... даже очень умные женщины бывают не сильны в географии, так как творят свой собственный мир.
На уроке географии двоечник Сидоров пытался папиными словами объяснить, где находится Ванкувер со своей Олимпиадой.
Ничто так не помогает повторять географию, как извержения вулканов и землетрясения.
География — это судьба.
География говорит нам о земле как о жилище; история же — о ней же как о кладбище.
География — слабое средство против того, что тебя гложет.
— Нет ли у тебя какого-нибудь горя, о Волька ибн Алеша? Скажи, и я помогу тебе. Не гложет ли тебя тоска?
— Гложет, — застенчиво отвечал Волька. — у меня сегодня экзамен по географии.
Я — доктор Оуэн Харпер, и это — моя жизнь. Насыщенная жизнь. Полная жестокостей. И работы, и чудес. Тайн. И секса. И любви. И разочарований. Смерти. Моей смерти. Смерти, которую я пережил. Смерти, через которую я сейчас живу. Вот только… это не жизнь. Каждый день одно и то же. Я встаю. Готовлюсь идти на работу. Как и все. Но дело в том, что я уже не такой. Я прихожу на работу, и все делают что и прежде. Болтают о пришельцах, свадьбах. Я не настоящий. Три дня назад я умер. А они считают, что со мной всё в порядке. Но они не правы.