Марк Леви. Где ты?
Знаешь, по-моему, я готов писать тебе всякую ерунду, лишь бы ты время от времени вспоминала меня.
Знаешь, по-моему, я готов писать тебе всякую ерунду, лишь бы ты время от времени вспоминала меня.
Какие же они странные, эти дни, в которые положено радоваться согласно календарю.
Я тону в одиночестве, и впервые в жизни мне кажется, что не смогу выплыть.
Ожидание, пробуждающее надежды, мелочи, напоминающие о человеке, которого совсем не знаешь, телефонный звонок, превративший день в праздник, и опять молчание, и мысли, мысли, мысли, которые гонишь прочь…
Люди свободны, и привязанность — это глупость, это жажда боли.
Когда имеешь дело с сильными чувствами, бессилие убивает.
Нет худшего одиночества, чем одиночество вдвоем.
Я больше никогда не смогу спокойно смотреть на титры: «Год спустя...», которые порой встречаются в кино. Я раньше не понимал, что скрывается за этим скромным многоточием, смысл которого очевиден лишь тем, кто знает, насколько одинок человек, живущий ожиданием.
Любовь — это зависимость, даже для самых непокорных…
Она жила в своём собственном мире, лишь изредка выходя из него к тем, кто её окружал. Чем больше проходило дней, тем дальше отдалялась её планета.
В той самой степени, в какой усиливается отчетливость познания и возвышается сознание, возрастает и мука, и, следовательно своей высшей степени достигает она в человеке; и здесь опять-таки она тем сильнее, чем яснее познает человек, чем он интеллигентнее: тот, в ком живет гений, страдает больше всех.
*По техническим причинам, сайт может быть временно недоступен. Приносим свои извинения за доставленные неудобства.