Грегори Дэвид Робертс. Шантарам

Один умный человек сказал мне как-то, что если ты превратил своё сердце в оружие, то в конце концов оно обернётся против тебя самого.

Иногда мы любим лишь одной надеждой. Иногда мы плачем всем, кроме слёз. И, в конечном счете, всё, что у нас остаётся, — любовь и связанные с ней обстоятельства, всё, что нам остаётся, — тесно прижаться друг к другу.

Каждый удар человеческого сердца – это целая вселенная возможностей.

Грусть для меня – это нечто особенное, моя ежедневная медитация, единственное искусство, каким я владею.

Акт отмщения, как и половой акт, должен производиться с чувством, с толком, с расстановкой.

Любовь нельзя убить. Её не убьёшь даже ненавистью. Можно задушить внутри себя влюблённость, нежность и даже влечение. Ты можешь убить всё это или превратить в прочное застывшее, свинцовое сожаление, но саму любовь ты всё равно не убьёшь. Любовь — это страстный поиск истины, иной, чем твоя собственная, и стоит тебе один раз её почувствовать, не обманывая себя, во всей полноте, и она останется навсегда. Каждый акт любви, каждый момент, когда сердце обращается к ней, — это часть вселенского добра, часть Бога или того, что мы называем Богом, а уж он-то не умрёт никогда.

Наверное, поэтому я так люблю спать... Когда спишь, то не можешь быть по-настоящему печальным.

Если бы мы учились на своих ошибках и не повторяли их, то никогда не влюблялись бы.

Что более характерно для человека – жестокость или способность её стыдиться?

Сказать, что у человека в душе, можно лишь после того, как начнёшь отнимать у него одну надежду за другой.