Джоан Роулинг. Гарри Поттер и Дары Смерти

Просто быть живым, смотреть, как солнце поднимается над блистающими снежными холмами, — это же величайшее сокровище на земле.

— Нам бы сейчас о нас подумать...
— А что мы?
— Понимаешь... даже не знаю как тебе сказать, но кто-нибудь мог заметить, что мы ограбили Гринготтс.

... не надо забывать, что он умеет перемещаться быстрее, чем Северус Снейп от шампуня.

— Без моего содействия вы этого сделать не сможете, Вам понадобится несколько моих волос.
— Да, вот это наш план и погубит, — сказал Джордж. — Ясно же, что, если ты не станешь нам помогать, у нас не будет ни единого шанса получить от тебя хоть один волосок.
— Ага, тринадцать человек против молодца, которому и магией-то пользоваться запрещено — какие уж тут шансы, — поддержал брата Фред.

Тайна и ложь — это то, что мы принимаем, став взрослыми.

— Скажите мне напоследок, — сказал Гарри, — это все правда? Или это происходит у меня в голове?
Дамблдор улыбнулся ему сияющей улыбкой, и голос его прозвучал в ушах Гарри громко и отчетливо, хотя светлый туман уже окутывал фигуру старика, размывая очертания.
— Конечно, это происходит у тебя в голове, Гарри, но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой?

Она одна была чем-то настоящим во всём мире...

Не жалей умерших. Жалей живых, и в особенности тех, кто живет без любви.

Что говорят при расставании люди, прожившие шестнадцать лет в прочной нелюбви друг к другу?

Всё возможно, если никто не доказал, что этого не существует.