Брет Истон Эллис. Правила секса

Когда жизнь дает трещину, крутые отправляются бухать.

Этот мир сводит меня с ума.

Никому никогда не нравится тот, кто надо.

Я существовал в сонной прострации, но она была полна жизни и довольства.

Кто может улыбкой заставить мир вертеться? Кто может взять никчемный день и сделать его стоящим? Так это же ты... Ты демонстрируешь это каждым мимолетным взглядом, каждым движением. Любовь вездесуща, притворяться ни к чему. Ты можешь получить все, что захочешь. Так возьми же...

Мы дошли до той стадии, когда просто не о чем разговаривать.

Какого цвета твои глаза — вопрос, ведь фотографии, которые я снял, все черно-белые.

Я оглядываю комнату. Вещи вокруг наводят на меня тоску. Они как будто демонстрируют мое жалкое существование: пишущая машинка — ленты нету; мольберт — нет холста; книжная полка — без книжек.

Я возненавидел этих людей. И все же мне хотелось остаться здесь, с ними Со всеми этими людьми я никогда бы не заговорил за пределами этой комнаты. Но здесь я испытал к ним ненависть, на которую даже не думал, что способен. Гремела музыка, на улице шел легкий снег, а в комнате было темно. Только пылал камин и мерцали огни на рождественской елке в углу. Был важен именно этот момент. Именно тогда все сошлось. Именно здесь мне и хотелось быть.

— Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
— Кротким это не нужно.