Барвиха
Байкеры не умирают, они превращаются в ветер...
Байкеры не умирают, они превращаются в ветер...
Под гитарный жёсткий рок, который так любил
На Харлее он домчать нас мог до небес и звёзд любых,
Но он исчез и никто не знал
Куда теперь мчит его байк.
Один бродяга нам сказал
Что он отправился в рай.
Равновесие — единственное, в чём байкер постоянен.
Никто не знает, куда уходят байкерши. Они просто исчезают. Старый байкер – это интересно и впечатляюще. Старая байкерша – это противно и сильно стесняет окружающих. Как священник на дискотеке.
Ни одной улыбки на их лицах… они с остервенением продираются сквозь транспортный поток, и на скорости девяносто миль в час выруливают вниз по центральной полосе, чудом избегая, казалось бы, неминуемых столкновений… подобно Чингиз-Хану на железной лошади, они восседают на своих монстрах-конях с огнедышащим анусом, отрывая с мясом крышки пивных банок и успевая пощупать за ляжку твою дочь, не рассчитывая на хороший прием, не моля о пощаде и не щадя никого; показывая цивилам своего рода класс, давая им слегка дернуть от запаха тех приколов, о которых они, цивилы, никогда не узнают…
Байк – это не средство передвижения, это состояние души.
Байкер, как дорога, которая всегда идёт вперёд.
По своей природе люди являются мелочными и ревнивыми. Они завидуют тому, чего сами не имеют, и так как сами они это получить не могут, то просто уничтожают. И красота — это та вещь, которая им ненавистна большего всего.