Клиника (Scrubs)
— Он попал в аварию?
— Да, его подмял грузовик под названием «жизнь».
— Он попал в аварию?
— Да, его подмял грузовик под названием «жизнь».
— Можете разогнаться побыстрее. Тогда, если мы разобьёмся, я умру сразу.
Аварии случаются потому, что нынешние водители ездят по вчерашним дорогам на завтрашних машинах с послезавтрашней скоростью.
Вы выходите из машины, тот, с кем вы столкнулись, тоже выходит, вы встречаетесь там, где столкнулись ваши машины, вы глядите на них, вы качаете головой. Иногда — хотя, если честно, достаточно часто — эта стадия общения сопровождается забористой нецензурной бранью, каждый винит другого (зачастую не разбираясь, кто действительно виноват), каждый делает вывод об умении другого водить машину, каждый вопит, что дело должно пойти в суд. Но Ральфу всегда казалось, что на самом деле все эти люди хотят сказать только одно: Слушай, дурак, ты напугал меня до смерти.
— Что у вас здесь, Дэнни?
— ДТП. А почему мы не говорим «авария»?
— Авария означает, что никто не виноват.
Док, поверьте, когда летишь в машине с моста, начинаешь искать до трусов любые посулы счастья!
(Док, поверьте, если однажды вам довелось слететь с моста на скорости 80 миль в час, вы больше не будете приглашать счастье в дом с распростёртыми объятиями!)
— ... и посадка нас ждёт весьма любопытная.
— В каком это смысле?
— «О боже, боже, мы все умрём?»
— Говорит капитан. У нас возникли проблемы при входе в атмосферу. Нас, возможно, немного потрясёт. А потом мы вообще взорвёмся.
Пошла в магазин и попала в аварию. Под большую машину на перекрестке. Просто удивительно, это, по иронии судьбы, совпало с тем представлением, как надо ходить в магазин.
Айсберги тихо плывут на Юг.
Гюйс шелестит на ветру.
Мыши беззвучно бегут на ют,
и, булькая, море бежит в дыру.
Сердце стучит, и летит снежок,
скрывая от глаз «воронье гнездо»,
забив до весны почтовый рожок;
и вместо «ля» раздаётся «до».
Тает корма, а сугробы растут.
Люстры льда надо мной висят.
Обзор велик, и градусов тут
больше, чем триста и шестьдесят.
Звёзды горят и сверкает лёд.
Тихо звенит мой челн.
Ундина под бушпритом слёзы льёт
из глаз, насчитавших мильарды волн.
Пострадал только один мой орган — мозг, но это не страшно. Правда, теперь они разрешат мне испытывать только больничные койки...
…Я пришел ведь к вере потому, что, помимо веры, я ничего, наверное ничего, не нашел, кроме погибели, поэтому откидывать эту веру нельзя было, и я покорился.
*По техническим причинам, сайт может быть временно недоступен. Приносим свои извинения за доставленные неудобства.