Александр Сергеевич Грибоедов. Горе от ума
Служить бы рад, прислуживаться тошно.
Служить бы рад, прислуживаться тошно.
Блажен, кто верует, тепло ему на свете!
Смятенье! обморок! поспешность! гнев! испуга!
Так можно только ощущать,
Когда лишаешься единственного друга.
Что нового покажет мне Москва?
Вчера был бал, а завтра будет два.
А судьи кто?
И дым Отечества нам сладок и приятен!
Но чтоб иметь детей,
Кому ума недоставало?
София
Гоненье на Москву. Что значит видеть свет!
Где ж лучше?
Чацкий
Где нас нет.
Господствует ещё смешенье языков:
Французского с нижегородским?
А впрочем, он дойдет до степеней известных,
Ведь нынче любят бессловесных.
Как посравнить да посмотреть
Век нынешний и век минувший:
Свежо предание, а верится с трудом,
Как тот и славился, чья чаще гнулась шея;
Как не в войне, а в мире брали лбом,
Стучали об пол не жалея!
Мне в петлю лезть, а ей смешно.
Чины людьми даются,
А люди могут обмануться.
В России, под великим штрафом,
Нам каждого признать велят
Историком и географом!
Чацкий: Лицом и голосом герой...
Софья: Не моего романа.
Карету мне, карету!
Мне весело, когда смешных встречаю,
А чаще с ними я скучаю.
Я странен, а не странен кто ж?
Тот, кто на всех глупцов похож;
Молчалин, например...
Прошедшего житья подлейшие черты.
О! если б кто в людей проник:
Что хуже в них? Душа или язык?
Чьё это сочиненье!
Поверили глупцы, другим передают,
Старухи вмиг тревогу бьют —
И вот общественное мненье!
Все то, что наполняет теперь ужасом человечество, держится в каждой стране волей десятка людей, и десяток других людей может положить этому конец. Один человек, один-единственный живой человек, не признающий их, может уничтожить эту власть. Но до тех пор, пока вы гнете свои спины и говорите: «Может быть, мне повезёт», — пока вы юлите и хотите проскользнуть, вместо того чтобы нанести удар прямо в сердце, до тех пор вы рабы и лучшей участи не заслуживаете. Нельзя прятаться и сохранять при этом достоинство мужчины, нужно сказать «нет», это теперь единственный ваш долг; но не в том, чтобы дать себя заколоть.